Неточные совпадения
Спивак, идя по дорожке, присматриваясь к кустам, стала рассказывать о Корвине тем тоном, каким говорят, думая совершенно о другом, или для того, чтоб не думать. Клим узнал, что Корвина, больного, без сознания, подобрал в поле приказчик
отца Спивак; привез его в усадьбу, и мальчик рассказал, что он был поводырем слепых; один из них, называвший себя его дядей, был не совсем слепой, обращался с ним жестоко, мальчик
убежал от него, спрятался в лесу и заболел, отравившись чем-то или
от голода.
Послушай: хитрости какие!
Что за рассказ у них смешной?
Она за тайну мне сказала,
Что умер бедный мой
отец,
И мне тихонько показала
Седую голову — творец!
Куда бежать нам
от злоречья?
Подумай: эта голова
Была совсем не человечья,
А волчья, — видишь: какова!
Чем обмануть меня хотела!
Не стыдно ль ей меня пугать?
И для чего? чтоб я не смела
С тобой сегодня
убежать!
Возможно ль?
Именно потому, может быть, и соскочил через минуту с забора к поверженному им в азарте Григорию, что в состоянии был ощущать чувство чистое, чувство сострадания и жалости, потому что
убежал от искушения убить
отца, потому что ощущал в себе сердце чистое и радость, что не убил
отца.
Колобов совсем отвык
от маленьких детей и не знал, как ему разговаривать с Устюшей. Впрочем, девочка недолго оставалась у
отца и
убежала в кухню к няне.
Мать
отца померла рано, а когда ему минуло девять лет, помер и дедушка,
отца взял к себе крестный — столяр, приписал его в цеховые города Перми и стал учить своему мастерству, но
отец убежал от него, водил слепых по ярмаркам, шестнадцати лет пришел в Нижний и стал работать у подрядчика — столяра на пароходах Колчина. В двадцать лет он был уже хорошим краснодеревцем, обойщиком и драпировщиком. Мастерская, где он работал, была рядом с домами деда, на Ковалихе.
— Нелли! Вся надежда теперь на тебя! Есть один
отец: ты его видела и знаешь; он проклял свою дочь и вчера приходил просить тебя к себе вместо дочери. Теперь ее, Наташу (а ты говорила, что любишь ее!), оставил тот, которого она любила и для которого ушла
от отца. Он сын того князя, который приезжал, помнишь, вечером ко мне и застал еще тебя одну, а ты
убежала от него и потом была больна… Ты ведь знаешь его? Он злой человек!
Мне ничего не было нужно. Я быстро отвернулся, стыдясь своего порыва, боясь, чтоб
отец не прочел его в моем смущенном лице.
Убежав в чащу сада, я упал лицом в траву и горько заплакал
от досады и боли.
Домой, в Белоглинский завод, Гордей Евстратыч вернулся почти ни с чем, исключая своей сделки с Жареным, которая могла в результате дать тысячи три-четыре. Михалко приехал вместе с
отцом, а Архип остался в городе «пользоваться»
от своей болезни. Об
убеге Ариши рассказала Михалке сама Татьяна Власьевна с необходимыми пояснениями и прибавками, причем оказалось, что бабенку расстраивали родные, вот она и придумала штуку.
— Нет, они мне не дети! Никогда ими не были! — надорванным голосом возразил Глеб. — На что им мое благословение? Сами они
от него отказались. Век жили они ослушниками! Отреклись — была на то добрая воля — отреклись
от отца родного,
от матери,
убежали из дома моего… посрамили мою голову, посрамили всю семью мою, весь дом мой… оторвались они
от моего родительского сердца!..
— Нет, погоди, надо другого дождаться; далеко не
убежит: парни ловкие — догонят!.. Слышь, еще и расписку целовальнику дали! — подхватил словоохотливый Федот Кузьмич. — «Так и так, говорят, бык достался, вишь, по наследию
от отца-покойника…»
— Бросают зеленые волны нашу маленькую лодку, как дети мяч, заглядывают к нам через борта, поднимаются над головами, ревут, трясут, мы падаем в глубокие ямы, поднимаемся на белые хребты — а берег
убегает от нас всё дальше и тоже пляшет, как наша барка. Тогда
отец говорит мне...
Параша. Да ведь это все равно, все равно, ведь он для меня сюда пришел. Ведь он меня любит. Боже мой! Грех-то какой! Он пришел повидаться со мной, — а его в солдаты
от отца,
от меня. Отец-старик один останется, а его погонят, погонят! (Вскрикивает). Ах, я несчастная! (Хватается за голову). Гаврило, посиди тут, подожди меня минуту. (
Убегает).
Параша (
отцу). Не отдашь ты меня за него, так мы
убежим да обвенчаемся. У него ни гроша, у меня столько же. Это нам не страшно. У нас
от дела руки не отвалятся, будем хоть по базарам гнилыми яблоками торговать, а уж в кабалу ни к кому не попадем! А дороже-то для меня всего: я верно знаю, что он меня любить будет. Один день я его видела, а на всю жизнь душу ему поверю.
Здесь он недурно исполнял роли благородных
отцов и окончил мирно свое земное странствие в Москве, каким-то путем попав на небольшие роли в Малый театр. Иногда в ресторане Вельде или «Альпийской розе» он вспоминал свое прошлое, как он из бедного еврейского местечка на Волыни
убежал от родителей с труппой бродячих комедиантов, где-то на ярмарке попал к Григорьеву и прижился у него на десятки лет.
Отец Прохор не сказал ей, какая опасность угрожала Дуне и
от какой беды спасена она, потому Аграфена Петровна и не могла понять, отчего это ее подруга
убежала из того дома в одном платье, бросивши пожитки.
— Ночью она
убежала, — сказал
отец Прохор. — Грозило ей большое несчастье, беда непоправимая. В окошко выпрыгнула. Не до того было ей, чтоб пожитки сбирать… Да я лучше все по порядку расскажу. Неподалеку
от того города, где жительствует родитель Авдотьи Марковны, одна пожилая барышня, генеральская дочь, именье купила. Из семьи здешних господ она — Алымова, Марья Ивановна.
Ему бы следовало сейчас же спросить: «Откуда же ты их добудешь?» — но он ушел
от такого вопроса.
Отец Серафимы умер десять дней назад. Она третьего дня
убежала от мужа. Про завещание
отца, про наследство, про деньги Калерии он хорошо помнил разговор у памятника; она пока ничего ему еще не говорила, или, лучше, он сам как бы умышленно не заводил о них речи.
Третья сцена происходит в лесу. Эдгар,
убегая от преследований
отца, скрывается в лесу и рассказывает публике о том, какие бывают сумасшедшие, блаженные, которые ходят голые, всовывают себе в тело занозы, булавки, кричат дикими голосами и просят милостыню, и говорит, что он хочет принять вид такого сумасшедшего, чтобы избавиться
от преследований. Рассказав это публике, он уходит.
Отец застает сыновей дерущимися, Эдгар
убегает, а Эдмунд царапает себе до крови руку и внушает
отцу, что Эдгар делал заклинания с целью убить
отца и уговаривал Эдмунда помочь ему, но что он, Эдмунд, отказался
от этого, и тогда Эдгар будто бы бросился на него и ранил его в руку.
С того времени как Анастасия посетила милого иноземца, вкрадывалось иногда в ее сердце чувство дурного дела, тяготила ее тайна, скрываемая
от отца; иногда находила опять, по привычке, черная мысль, что она очарована Антоном; но это раскаяние, эта черная мысль скоро
убегали при воспоминании сладких минут, которыми подарила ее любовь.
Гориславская. Сама не знаю; только, ради Бога, поскорей воротите. (Соломон
убегает; после нескольких минут раздумья, она становится на колени.) Господи,
Отец милости и любви! благодарю Тебя, что внушил мне благую мысль. Ты один читаешь в моем сердце, Ты один знаешь, как я любила его, как я дорожила его любовью… все, все в жертву теперь; больше Ты ничего не мог потребовать
от меня; тут моя жизнь. (Встает. Мухоморов, Банников и Соломон возвращаются; она отводит Мухоморова в сторону.) Флегонт Парфеныч….
Кабы не дед мой Гаврила, он еще в крепостных при
отце нашего барина в мальчишках состоял и ввек
от господ не уйдет до самой смерти, так я бы
убежала, кажись, отсюда куда глаза глядят, барышня!